К сожалению, люди весьма часто прибегают ко лжи, чтобы скрыть неугодную правду. Так, могут меняться показания, подделываться документы. Хорошо, если судьи выявляют ложь и пресекают незаконное развитие, можно сказать, пагубных последствий. Однако всё же встречаются случаи, когда судьи упорно «не замечают» очевидной подтасовки фактов. Верховному Суду удалось разобраться в ошибках, допущенных судьями сразу трёх инстанций по двум делам. Так, суды не заметили, что ответчик вёл себя достаточно противоречиво, то забывая о существовании документа, то вспоминая о нём, когда это необходимо. Суть дела Между должником и обществом заключен договор купли-продажи ценных бумаг, по условиям которого должник обязался передать обществу ценные бумаги в количестве 199 200 000 штук по цене 193 000 000 руб. Однако оплата не была произведена, т. к. приказом Банка России у эмитента акций отозвана лицензия. Конкурсный управляющий должником и банк ссылались на то, что между обществом и должником заключено соглашение о расторжении договора купли-продажи акций. Полагая, что названное соглашение является недействительным, заключено после принятия заявления о банкротстве должника и после отзыва лицензии, конкурсный управляющий и банк обратились с заявлениями о его оспаривании в деле о банкротстве должника. Длительные разбирательства На первый иск конкурсного управляющего суд ответил отказом, т. к., по мнению судей, факт существования соглашения о расторжении не доказан, потому что в материалы дела была представлена только копия, а не оригинал. Суд согласился с ответчиком в том, что копия, не заверенная нужным образом, при отсутствии оригинала не является доказательством. Также суд отметил, что в реестре владельцев именных бумаг акции зарегистрированы за обществом. В итоге суд отказал в признании сделки недействительной. Это привело конкурсного управляющего к решению обратиться в суд с очередным иском — теперь он касался взыскания с общества долга в размере 193 000 000 рублей в соответствии с договором купли-продажи, а также 7 159 506, 85 рублей в качестве процентов за пользование чужими денежными средствами. Но и в этот раз было отказано в удовлетворении исковых требований. Теперь общество, возражая против указанных требований, сослалось на наличие соглашения о расторжении договора купли-продажи акций. Учитывая наличие документа, Арбитражный Суд оставил исковые требования без удовлетворения. Поскольку в действиях общества наблюдались явные противоправные действия, истец сделал вывод, что имеется вновь открывшееся обстоятельство по спору о признании сделки недействительной, в связи с чем принято решение обратиться с заявлением в порядке главы 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. “Разрешая вопрос об обоснованности названного заявления, суды в обжалуемых судебных актах сослались на положения статей 309 и 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и исходили из того, что при рассмотрении спора по существу основанием для отказа в удовлетворении заявления послужила совокупность двух обстоятельств: отсутствие оригинала соглашения о расторжении и учет прав на акции за покупателем”, - указывает Верховный Суд. Суды пришли к выводу, что осведомленность о действительном существовании соглашения о расторжении не может являться вновь открывшимся обстоятельством, поскольку банк участвовал в качестве ответчика по делу № А65-30570/2017 по заявлению общества об обязании осуществить перевод ценных бумаг, в котором спорное соглашение было представлено суду. К тому же, общество направляло конкурсному управляющему письмо с просьбой направить представителя для возврата ценных бумаг и дальнейшего подписания передаточного распоряжения для внесения записи о переходе права собственности на ценные бумаги в связи с заключением соглашения о расторжении договора купли-продажи. Таким образом, по мнению судов, банк и конкурсный управляющий должником намного ранее были осведомлены о существовании соглашения о расторжении договора купли-продажи, в связи с чем выводы по делу № А65-9466/2019 не свидетельствуют о наличии вновь открывшихся обстоятельств. При таких условиях суды отказали в удовлетворении заявления о пересмотре определения. Однако при вынесении решений суды не учли некоторые обстоятельства. Верховный Суд отметил противоречивое поведение общества Конкурсный управляющий, требуя пересмотра судебного акта, ссылался на противоречивое поведение общества в рамках сразу нескольких судебных разбирательств. “Так, первоначально при оспаривании соглашения о расторжении (первое дело) общество заявляло, что оно не заключало это соглашение и такого соглашения в принципе не существует. Далее при взыскании задолженности по договору купли-продажи (второе дело) общество в качестве возражения на иск представило в суд оригинал названного соглашения о расторжении, и суд расценил это доказательство как основание для отказа в иске”, - указывает Коллегия. Конкурсный управляющий счел, что представление обществом оригинала соглашения во второе дело является существенным для первого дела обстоятельством, которое не было и не могло быть известно ему как заявителю ранее. Возражая против заявления управляющего, общество, позицию которого поддержали суды, отмечало, что банк должен был узнать о соглашении в рамках дела по заявлению общества об обязании осуществить перевод ценных бумаг; в свою очередь, конкурсный управляющий мог узнать о соглашении, если бы в ответ на направленное в его адрес письмо явился для осуществления возврата ценных бумаг. Вместе с тем ссылка общества на указанные факты несостоятельна, так как ни банк, ни конкурсный управляющий не опровергали своей осведомленности о существовании соглашения на момент рассмотрения первого дела по существу. Очевидно, что сам предмет иска по настоящему обособленному спору о признании соглашения недействительным указывает на то, что банк и управляющий полагали соглашение существующим юридическим фактом, требуя аннулировать его юридическую силу посредством оспаривания. В связи с этим, приняв возражения общества, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства. По мнению судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства. Так, Судебная Коллегия определила удовлетворить заявление конкурсного управляющего, отменить вынесенные ранее постановления и определения, а дело направить в Арбитражный суд Республики Татарстан для рассмотрения обособленного спора по существу.