Сообщения СМИ об утечке персональных данных клиентов кредитной организации сами по себе не свидетельствуют о причинении вреда деловой репутации, разъясняет Верховный суд РФ. При обращении в суд банку необходимо представить доказательства наличия причинно-следственной связи между противоправным деянием сотрудника, новостными материалами и возникновением неблагоприятных последствий в виде утраты или снижения доверия к деловой репутации банка, говорится в определении высшей инстанции.
Суть дела
Верховный суд РФ рассмотрел спор Сбербанка с бывшим сотрудником Национальной службы взыскания, который слил персональные данные должников кредитной организации. Об инциденте стало известно СМИ, которые разместили об утечках не менее 29 публикаций. Банк счел, что таким образом ему нанесен репутационный ущерб и потребовал, чтобы экс-сотрудник службы взыскания выплатил чуть более 3,5 миллионов рублей.
Суд установил, что ответчик имел доступ к специальному программному обеспечению NRS, используемому для контроля над электронными документами, содержащими банковскую тайну в виде персональных данных должников. Бывший коллектор скопировал со своего служебного компьютера персональные данные клиентов и пытался сбыть их за денежное вознаграждение на интернет-форуме Dublik.at.
Данные противозаконные действия были обнаружены сотрудниками ООО, которые по заданию кредитной организации как раз мониторили и выявляли подобные случаи.
В результате вступившим в законную силу приговором ответчик признан виновным в незаконном разглашении сведений, составляющих банковскую тайну, без согласия их владельца, лицом, которому она была доверена по работе, из корыстной заинтересованности (часть 3 статьи 183 УК РФ). При этом кассационным определением гражданский иск банка, заявленный в ходе рассмотрения уголовного дела, оставлен без рассмотрения.
Мнения судебных инстанций
Суд первой инстанции удовлетворил требования частично, исходя из того, что в течение шести дней в ведущих СМИ размещен ряд публикаций, посвященных утечке персональных данных клиентов ПАО Сбербанк.
Согласно экономическому отчету, минимальная оценка ущерба составила 3 миллиона 535 тысяч 610 рублей.
Из рецензии ООО «Профессиональная группа оценки» на экономический отчет следует, что при определении размера ущерба деловой репутации специалистом использована общепринятая и научно обоснованная методика оценки − на основе стоимости восстановления репутации, то есть методом суммирования затрат.
Суд первой инстанции указал, что после опубликования информации об утечке персональных данных наименование банка многократно упоминалось в СМИ с информацией негативного характера. Поэтому суд счел подтвержденным факт наступления для истца отрицательных последствий. В связи с чем, руководствуясь статьей 1064 Гражданского кодекса РФ, суд пришел к выводу, что опубликование в СМИ информации о действиях работников банка, связанных с разглашением сведений, составляющих банковскую тайну, и персональных данных клиентов, подрывает доверие к кредитной организации, что непосредственно сказывается на деловой репутации.
С этими выводами согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.
Позиция ВС
Отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения, ссылается ВС позицию Конституционного суда РФ (определение от 4 декабря 2003 года №508-О).
Данный вывод основан на положениях части 2 статьи 45 Конституции, в соответствии с которыми каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, напоминает высшая инстанция.
Под вредом, причиненным деловой репутации юридического лица, следует понимать всякое ее умаление, которое проявляется в частности в наличии у юридического лица убытков, обусловленных распространением порочащих сведений, и иных неблагоприятных последствиях в виде утраты юридическим лицом в глазах общественности и делового сообщества положительного мнения о его деловых качествах, утраты конкурентоспособности, невозможности планирования деятельности и т.д., уточняет ВС.
При этом он отмечает, что истец обязан подтвердить, во-первых, наличие сформированной репутации, во-вторых, наступление для него неблагоприятных последствий.
«Следовательно, юридическое лицо, чье право на деловую репутацию нарушено действиями по распространению сведений, порочащих такую репутацию, вправе требовать восстановления своего права при доказанности общих условий деликтной ответственности (наличия противоправного деяния со стороны ответчика, неблагоприятных последствий этих действий для истца, причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением неблагоприятных последствий на стороне истца). Наличие вины ответчика презюмируется (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Применительно к положениям статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации противоправный характер действий ответчика должен выражаться в распространении вовне (сообщении хотя бы одному лицу), в частности посредством публикации, публичного выступления, распространения в средствах массовой информации, сети Интернет, с помощью иных средств телекоммуникационной связи, определенных сведений об истце, носящих порочащий и не соответствующий действительности характер», − разъясняет ВС.
Вместе с тем деловая репутация юридического лица может пострадать не только в результате дезинформации, но и иных гражданско-правовых нарушений, а также административных правонарушений и преступлений, так или иначе умаляющих его репутацию, указывает высшая инстанция.
Так, в абзаце третьем пункта 24 Постановления Пленума ВС РФ от 29 июня 2010 года №17 (в редакции от 16 мая 2017 года) разъяснено, что вред юридическому лицу может быть причинен в результате преступных действий, подрывающих его деловую репутацию.
Банк в данном деле ссылался как на совершение ответчиком преступных действий, так и на опубликование в СМИ негативной информации в связи с утечкой персональных данных его клиентов. При этом суд исходил из установленных вступившим в законную силу приговором обстоятельств.
«Однако согласно приговору суд пришел к выводу о том, что фабула предъявленного подсудимому обвинения и установленные обстоятельства совершения им преступления сами по себе не указывают на причинение вреда деловой репутации банка.
Приведенные же в экономическом отчете выводы носят предположительный характер, поскольку в их основу специалистом положено утверждение о том, что распространение спорной информации об истце вызвало риск причинения вреда деловой репутации. А в суде специалист пояснил, что возникновение риска не равно наступлению экономических последствий, а вред в данном случае носит вероятностный характер», − обращает внимание ВС.
Иных же доказательств, подтверждающих фактическое наступление неблагоприятных последствий для истца в результате действий именно ответчика и размещения в СМИ публикаций в связи с совершенным им преступлением, в решении суда не приводится, указывает высшая инстанция.
«При этом судом при рассмотрении настоящего спора было установлено, что часть публикаций в СМИ по поводу утечки персональных данных о клиентах Банка имели место еще до задержания осужденного, а также в связи с совершением аналогичных преступных действий другими сотрудниками истца.
При таких обстоятельствах суду надлежало включить в круг юридически значимых обстоятельств выяснение вопроса о том, в результате каких именно действий ответчика для истца наступили неблагоприятные последствия в виде утраты или снижения доверия к деловой репутации Банка, а также определить размер причиненных ему убытков. Но поскольку судами такие обстоятельства не установлены, то и решения не могут быть признаны законными», − отмечает ВС.
Он также указал, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей (в соответствии со статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Следовательно, раз разглашение совершено с использованием служебного положения, суду надлежало обсудить вопрос о возможности замены ответчика на его работодателя, поясняет ВС.
В результате Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации постановила направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции (Дело №16-КГ23-70-К4).
Источник: РАПСИ